М. фон Альбрехт. История римской литературы. Вторая глава: II. поэзия. А. Эпос и драма. Римская драма. Общие положения

 

Михаель фон Альбрехт. История римской литературы
От Андроника до Боэция и ее влияния на позднейшие эпохи
Перевод с немецкого А.И. Любжина
ГЛК, 2003. Том I. 

Примечания, библиографию, хронологическую таблицу,
список сокращений смотрите в печатном издании книги

 

 

Слово драма — от греческого «действую» — означает трагедию, комедию и сатирову игру, учитывая их сценическую постановку; это термин, употреблявшийся в греческих документах о драматических представлениях. Из упомянутых форм греческой драмы третья оказала наименьшее влияние на римский театр.

Главный праздник, на котором осуществлялась постановка драм в Афинах, — Большие Дионисии (в марте — апреле); там поэт изначально был и актером, и режиссером. Автор, певец из хора и постановщик — видные граждане города. С введением второго актера (Эсхилом) и третьего (Софоклом) начинается профессионализация. В Афинах каждый день идет тетралогия — три трагедии и одна сатирова драма. Праздничные постановки имеют характер состязания: жюри вручает награды поэтам, а вскоре и актерам.

В эллинистическую эпоху организуются бродячие труппы, которые с помощью менеджеров вступают в соглашения с городами и путешествуют от одного к другому, участвуя в праздничных играх. Так упраздняется — в соответствии с падением роли хора — связь с конкретным полисом. Однако мастера сохраняют свое высокое общественное положение.

Для классической аттической драмы характерно глубокое укоренение в общественных и религиозных представлениях. Трагедия, как и комедия, возникли, но Аристотелю, из импровизации (poet. 4. 1449 а). Были усмотрены генетические связи между сатировой драмой и трагедией («песнью козлов»), а также между трагедией и дифирамбом, одной из форм дионисийской хоровой лирики.

 

Трагедия

В Поэтике (6. 1449 b 24-28) Аристотель (ум. 322 г. до Р. X.) определяет трагедию как «подражательную постановку серьезного и замкнутого на себе (цельного) действия, имеющего определенную величину, с помощью искусной речи, чьи отдельные разновидности (имеются в виду стихи для произнесения и для пения) употребляются отдельно в различных частях, осуществленную действующими лицами, не рассказанную, возбуждением сострадания и страха (жалость и ужас) приводящую к очищению (разряжению) такого рода настроений». Κάθαρσις можно понимать медицински, как облегчение, связанное с удовольствием.

«Серьезное действие» для грека, как правило, разыгрывается в героико-мифической среде. Отсюда теофрастово определение (у Диомеда 3, 8, 1 — FCG 57): Tragoedia est heroicae fortunae in adversis comprehensio, «трагедия — описание судьбы героя в неблагоприятных обстоятельствах». Действию Аристотель предоставляет первенство по отношению к характерам. «Ошибка» (αμαρτία, αμάρτημα), которой подпадает трагический герой, отличается как от несчастья, так и от преступления (αδίκημα; Aristot. rhet. 1, 13. 1374 b7).

Эллинистическая теория схематизирует разделение на пять актов; она придает большое значение изображению характеров и стилю. Не Сенека ввел в практику жанра патетическое и ужасное: они восходят к эллинистической эпохе, и предупреждения Горация о недопустимости кровопролития на сцене прозвучали впустую.

Учение о моральной ценности трагедии — которая якобы удерживает граждан от проступков и приводит их к по возможности философическому образу жизни (Schol. Dion. Thr. 17, 16-33 HIL. = FCG 11 слл.) — дошло до нас от той эпохи, когда античная литература в христианском окружении должна была занять оборонительную позицию; однако само представление, вероятно, восходит также и к эллинизму. Тогда поэтикой занимались различные философские школы: перипатетики, стоики, эпикурейцы. Гораций (ars 333) сопоставляет prodesse, «пользу», и delectare, «удовольствие», с помощью aut; итак, он знаком с двумя различными мнениями — ригористическим и гедонистическим — и пытается их объединить: omne tulit punctum qui miscuit utile dulci, «высшего мастерства добился тот, кто сумел сочетать приятное с полезным» (ars 343). Требование к poeta doctus, «ученому поэту», чтобы он был философски образован, знал о своем долге по отношению к близким, родине и человечеству, как и о задачах своего сословия или возраста (Ног. ars 309-318), отдает стоицизмом. Лепка характеров выступает на первый план. Гораций также принимает аристотелевы представления о квазириторическом водительстве душ (ars 99- 105), которое проводит слушателя через различные страсти. Эпикур, наконец, видит в поэзии «крепость для человеческих страстей»; Филодем понимает ее чисто гедонистически.

 

Комедия

Название комедия образовалось от разнузданных праздничных процессий в честь Диониса, из которых в Афинах развивается сценическое представление, по-видимому, состоящее из обмена более или менее неприличными песнями между певцами и хором (ср. Arist. poet. 1449 а 9-14).

Под комедией понимается драматическое произведение в стихотворной форме с хорошим концом, разыгрываемое по большей части в среде граждан. В то время как трагические герои возвышаются над общей массой, комедия представляет действующими таких людей, которые несколько ниже ее (Arist. poet. 1448 а 16-18; 1449 а 32 слл.). Любовная тематика здесь весьма важна. Что касается структурирования действия, то менандровская комедия — задающая тон для римлян — переносит аристотелеву трагическую теорию на другое поле. Действие замыкается в себе и органически членится на части: «начало, середину и конец», — оно состоит из необходимых или вероятных событий и по крайней мере частично вытекает из духовно-душевных особенностей действующих лиц. Представление отличается веселостью, язык приближается к обиходному, становится mediocris et dulcis, «умеренным и приятным» (Gloss. Plac. 5, 56, 11), не становясь вульгарным; его отличительный признак — elegantia (Quint, inst. 1, 8, 8); комичности может служить конфликт между обстоятельствами и употребляемым языковым регистром (такой конфликт становится предметом поиска) — см. Arist. rhet. 1408 а 14.

В отличие от древней комедии новая заменяет грубую брань намеками, т. е. считается с благопристойностью (Arist. eth. Nic. 1128 а 22-25). Новая комедия — сколок жизни; как далеко она отошла от натурализма, покажет беглый обзор ее техники.