М. фон. Альбрехт. Плиний младший // История римской литературы. Том II

Перевод с немецкого А.И. Любжина

Жизнь, датировка

Г. Плинию Цецилию Секунду в момент извержения Везувия (79 г.) шел восемнадцатый год (epist. 6, 20, 5), т. е. он родился в 61 или 62 г.; его родина — Ком, который он позднее отблагодарил библиотекой и фондом для обучения свободнорожденных детей (epist. 7, 18). После смерти отца его воспитывает дядя с материнской стороны, Плиний Старший, усыновивший его в своем завещании. В Риме наш автор учится у Квинтилиана и Ницета Сацердота (epist. 2, 14, 9, 6, 6, 3). Его адвокатская деятельность начинается рано. Как военный трибун он отправляется в Сирию; там он слушает философов Евфрата и Артемидора (epist. 1, 10, 1-2; 3,11, 5). Многочисленные должности, которые он исполнял, делают его жизнь чем угодно, только не жизнью философа-созерцателя; в 100 году он — consul suffectus, в 111—112 (или 112—113) — императорский легат в Вифинии. Он гордится тем, что он авгур — должность, которую некогда исполнял и Цицерон (4, 8, 4). Позднейшие сведения о нем относятся к периоду его управления Вифинией. Как должностное лицо он сталкивается с христианами, для обращения с которыми Траян дает ему сравнительно гуманные инструкции.

К числу друзей Плиния относится Тацит, с которым у него много общего во взглядах. Он проявляет большую готовность помочь как застенчивому Светонию, так и стареющему Марциалу; между тем, как представляется, у него не было тесной близости с кружками, где вращались этот последний и Стаций.

Из его произведений мы располагаем Панегириком Траяну (произнесенным 1 сентября 100 г. и опубликованным в дополненном виде годом позже) и письмами; девять книг последних адресованы различным корреспондентам, частично из кругов, близких к Траяну; десятая — возможно, изданная посмертно, — содержит послания к цезарю, в некоторых случаях с ответами. Утрачены мелкие стихотворения и многочисленные речи, а также риторическая биография Вестриция Коттия. Об этих произведениях мы знаем только из писем Плиния.

Датировка писем затруднительна. 2, 11 сообщает об осуждении Мария Приска (100 г. по Р. X.); 3, 4. напротив, сочинено к концу 98 г. Книга 4 вышла в свет не ранее 106 г., книги 5-6 — не ранее 109-го. В позднейших книгах содержатся и более старые письма. Хронология не является определяющим композиционным принципом. Невозможно доказать, что Плиний издавал свои письма «триадами». Письма, как и Панегирик, перед выходом в свет подверглись переработке.

Обзор творчества

Epistulae

Не делая общего обзора всего сборника писем, назовем только отдельные темы с некоторыми примерами: посвящение (1, 1), поздравление (10, 1), рекомендация (1, 24), благодарность (4, 8), просьба что-то сообщить (1, 11), распорядок дня и стремление к досугу (3, 1), сельская жизнь и литературные занятия (1, 9; ср. также 1, 6), литературные вечера (1, 13), стиль (1, 20), жизнь и смерть знакомых (2, 1 и passim), политика (2, 11 cл.), благодеяния Плиния (1, 8; 1, 19; 2, 4; 2, 5), признание других (1, 16; 1, 17), сны (1, 18), привидения (7, 27), путешествия (4, 1), явления природы (4, 30), справедливость по отношению к нижестоящим (2, 6), шутки (1, 6; 1, 15)

Panegyricus

Плиний переработал и дополнил свою благодарственную речь за консульство, gratiamm actio. Он прославляет жизнь, военные таланты и государственные добродетели избранного божественной волей «наилучшего принцепса», optimus princeps. На мрачном фоне домициа-новой эпохи он представляет жизнь и деяния Траяна вплоть до его вступления в Рим (23). Затем следуют его мероприятия как правителя государства (24-80), краткий очерк его частной жизни (81- 89), благодарность за пожалование консульства (90- 95) и мольба Юпитеру.

Источники, образцы, жанры

Жанр письма особенно тесно связан с жизнью. Его литературизация — «позднее» явление. Письма Плиния в этом отношении — pendant к Посланиям Горация. Привлекательность письма как жанра для литератора заключается в возможности сочетать множество разновидностей: шкала простирается от высоких историографических и ораторских форм вплоть до обсуждения сельскохозяйственных проблем и повседневной шутливой болтовни.

Некрологи часто можно сопоставить с laudatiofunebris или с текстами типа exitus illustrium virorum, «кончины знаменитых мужей. Жанровое влияние историографии можно обнаружить, напр., в знаменитом письме о смерти дяди (epist. 6, 16); Плиний утверждает, что он собирается только дать материал историку Тациту, но создает текст, близкий к историографическому жанру.

Принципы эпидейктического красноречия мы наблюдаем в Panegyricus. С точки зрения материала за этой столь важной речью стоит традиция «зерцала государей», которую в латинской литературе можно обнаружить у Цицерона (напр., De Marcello и Рrо Ligario) и у Сенеки (De clementia). Есть параллели и с Царской речью Диона (ок. 100 г.), и с речью Гальбы у Тацита (hist. 1, 15 сл.).

Среди ораторов-образцов почетное место принадлежит Цицерону. Влияние эпидейктического красноречия на творчество Плиния вообще трудно переоценить. Из стоических авторитетов наряду с Петом Тразеей (6, 29, 1-3) нужно назвать Музония Руфа. Письма украшены поэтическими цитатами; Плиний предпочитает Гомера, иногда в греческом оригинале, но и стихи Вергилия встречаются нередко.

Литературная техника

Письма адресованы конкретным людям и во многих случаях написаны по конкретным поводам; это свидетельствует, что речь идет о настоящей переписке. С другой стороны, два факта заставляют думать о литературном оформлении: тонкая стилистическая отделка и сосредоточение каждого отдельного письма только на одной теме. И то, и другое, однако, не исключено и в реальной переписке образованного автора. Вероятнее всего, Плиний сделал подборку из своей реальной корреспонденции и издал ее в переработанном виде. Возможно, что отдельные письма были созданы специально для этого издания.

Композиция сборника могла бы показаться случайной, однако на самом деле он сгруппирован весьма искусно. Пестрота в чередовании — стилистический принцип; однако есть и технические приемы перехода от письма к письму. Нельзя отвергать с порога предположение, что Плиний — как Гораций в своих Посланиях — следует определенной литературной программе.

Обычай публикации речей задним числом мы обнаруживаем уже у Цицерона. Плиний в двух аспектах опережает его: во-первых, он больше перерабатывает свои речи, чем мы можем предположить для Цицерона, а кроме того, он прибегает к рецитации задним числом уже произнесенных речей в дополненном виде. Таким образом, эпидейктический элемент проявляется у него ярче, чем у Цицерона.

Присутствие Домициана в Панегирике (90, 5 carnifex, «палач»; ср. epist. 4, 11, 6-13) и Доносчика Аквилия Регула в письмах (напр., 1, 5) объясняется потребностью оттенить положительное учение контпримерами. Контраст — излюбленное изобразительное средство Плиния, которое, однако, не следует сводить к «риторике утверждения».

Плиний оживляет свою блистательную технику рассказчика искусным «ведением камеры». Картины природы тонко применяются для того, чтобы обозначить человеческие реакции. Плиний (если не считать нескольких клишированных карикатур) дает достоверные и впечатляющие портреты тех людей, с которыми он общался.

Язык и стиль

«Он любил прежде всего полноту, полноту вплоть до избытка... Во-вторых, он любил нарядную речь... В третьих, у него был вкус к изощренным сентенциям». Эти противоречия объясняются различиями жанров. Язык и стиль Писем Плиния восхищают своей ясностью, нередко и краткостью. Как оратор он, напротив, пристрастен к принципу полноты.

Эпиграмматическая изощренность Писем иногда напоминает его современника Марциала. Некоторые письма можно было бы назвать «эпиграммами в прозе». Прежде всего финальные фразы склонны заострять начальную мысль.

Как стилист Плиний хочет быть одновременно по вкусу и азианийцам, и аттицистам. Первому направлению соответствуют dulcia — клаузулы, поэтические обороты, пышность, второму — severa, краткие предложения.

Образ мыслей I

Литературные размышления

Стилистическая позиция Плиния основывается на твердых литературно-теоретических убеждениях. Само собой разумеется, что brevitas относится к особенностям эпистолярного жанра; если он и отступает от этого принципа, он приводит веские основания для каждого случая.

Для речей и на уровне теории справедливо противоположное: когда он отправляет письмо, написанное в защиту многословия, именно Тациту (epist. 5. 8), это не обязательно шпилька: наш автор знает о стилистических расхождениях жанров, как показывает проводимое им различие между ораторским и историческим повествованием (epist. 5, 8).

Высоко его мнение о писательском труде: в Письмах возникает этически окрашенный образ оратора. Плиний — не приверженец чистого созерцания, не чистый эстет или scholasticus. Творческие паузы хороши, но размышления выполняют служебную роль: они обучают правильному поведению. Обращение со словом — вопрос нравственной позиции, совершенствование studiau scripta— путь к бессмертию; но и то, и другое неотделимо от морали в практической жизни. Морализация красноречия проявляется, напр., в перечне мотивов взятия на себя судебного дела. В яркой перефразировке катоновского определения оратора доносчик называется vir malus dicendi imperitus («дурной муж, неопытный в речи», epist. 4, 7, 5). Письма Плиния документируют конкретными примерами почерпнутую в катоновской школе мысль Квинтилиана, что оратор должен быть virbonus. В лице Плиния римская литература достигает гармоничного сочетания слова и дела и обретает твердое самосознание. В этом смысле Письма— нечто большее, чем идеализированный автопортрет.

Образ мыслей II

Плиний набрасывает в Панегирике образ правителя, которому будут уделять внимание вплоть до поздней античности и много после нее. Противопоставление princeps bonus и princeps malus будет господствовать в Historia Augusta. Редко осуществляемая мысль, что государь добровольно подчиняется законам (paneg. 65, 1) и рассматривает консулов как «коллег» (ibid. 78, 4), формулируется как программа; коррелят со стороны подданных — concordia, неотделимая от salusprincipis, «благополучия принцепса».

Стоические ценности можно обнаружить, напр., в письмах об извержении Везувия: бесстрашие, хладнокровие, готовность к смерти, ratio. В сообщении о смерти дяди грозная природа помогает создать необходимую для нравственного испытания ситуацию. Вообще же природа для Плиния, который вовсе не является философом, обладает не только этическим значением, но и эстетическим, и чисто хозяйственным.

Роль римского хозяина, dominus, выходит на первый план в Плиниевом вкусе к строительству; в этом отношении непрерывное развитие ведет от центрального положения отца семейства в древнеримском tablinum к плиниевским виллам, открывающим «хозяиину» широкий вид на ландшафт. С одной стороны, Плинию приписывали «сентиментальное» — свойственное горожанину — восприятие природы, с другой — несомненно, у него было ярко выраженное «чувство земли». Отсутствие интереса к сельскому хозяйству, которое он иногда выставляет напоказ, опровергают сами факты. Плиний — не латифундист, а помещик: у него не рабы обрабатывают крупный участок земли, а свободные арендаторы — независимые малые наделы. Как assiduus dominus, «попечительный хозяин», он сам заботится о своих владениях — предположительно даже больше, чем Катон Старший. В этом отношении он предшественник помещиков IV в. Это один из аспектов, роднящих автора эпохи Серебряной латыни с поздней античностью, — пересечения в жанровой сфере уже неоднократно бросались нам в глаза (панегирик, стихотворение на случай, эпиграммы, переписка и др.).

Напротив, отличает Плиния от поздней античности его посюсторонность. Не философия и религия обеспечивают ему бессмертие, а — в духе Эпикура — память его друзей (и читателей).

Письма Плиния изображают мир и общество, в котором он живет; не будучи ни историей, ни биографией, они стали живым повествованием о драгоценных мгновениях, — безусловно, в высшей степени стилизированным по форме. Всепроникающая моральная ориентация не должна рассматриваться только как фарисейство. Если на наш вкус Плиний уделяет слишком много внимания своим благодеяниям и учреждениям, то это потому, что в кризисное время он хочет набросать образ гражданина, который ставит свой талант и свои возможности на службу друзьям и отечеству, образ «homme de lettres», который одновременно — оратор, политик и vir bonus.

Традиция

Традиция писем состоит из двух корпусов: 1) собранные самим Плинием частные письма в g томах и 2) собрание в ю книгах, содержащее также переписку с Траяном.

Главные представители первой группы — Mediceo-Laurentianus plut. 47. 36 (Μ; IX в.), который включает все 9 книг, и для первых четырех книг — родственный ему Vaticanus lat. 3864 (V; IX в.). MV дают надежный текст. Для книг 1-7 и g к ним прибавляется позднейшее так называемое «семейство восьми книг» (γ, XV в.). Позднейшие свидетельства для 8 книги обозначаются значком Θ.

Для второй группы — содержащей все 10 книг — древнейшим представителем является Codex Sancti Victoris Parisiensis, ныне в Нью-Йорке, в библиотеке Моргана Μ 462 (Π; начало VI в.), от которого сохранились только 2, го, 13-3, 5, 4. Текст — несмотря на древность рукописи — не вызывает особого доверия. От копии этой рукописи происходят: Florentinus Laurentianus Ashburnham. 98, olim Beluacensis (В; IX в., только 1-5. 6, 22 с лакунами), Florentinus Mediceo-Laurentianus olim S. Marci 284 (F; конец XI в.), с ровно юо письмами: до 5, 6 (конец), с интерполяциями. Нет самостоятельной ценности у некоторых кодексов французского происхождения, родственных с этой рукописью (XII — XIII вв.).

Переписка с Траяном содержалась в утраченном Parisinus (возможно, идентичен П), эрзацем служат ранние издания и находящийся сегодня в Bodleiana (Auct. L. 4.3.) экземпляр Г. Бюде (Budaeus), который — после обнаружения тогда полного Parisinus архитектором Иоанном Юкундом — много способствовал восстановлению текста.

Панегирик содержится в корпусе Panegyrici Latini.

Влияние на позднейшие эпохи

Панегирик становится основополагающим образцом своего жанра; Письма находят в поздней античности — в том числе что касается принципов составления сборника — многочисленных подражателей. Речь за Аттию Вириолу (epist. 6, 33, 1) упоминает Аполлинарий (epist. 8, 10, 3).

Начиная с писем Петрарки, Плиний оказывает влияние на гуманистическую эпистолографию, а через нее — на эпистолографию на национальных языках. Философу жизни Монтеню также импонирует горячая человечность нашего автора. Его тщательно структурированные письма послужили образцом для англоязычной эпистолографии: «Я не могу «сочинять» письма, как Плиний и Поуп» (Уолпол — к леди Оссори, 16 ноября 1785 года). Плиниевы описания вилл и садов оплодотворяют фантазию Ренессанса. Вилла Монтичелло Т. Джефферсона (ум. в 1826 г.), жемчужина архитектуры и искусства жить, — все еще задумана во вкусе Плиния и Цицерона. Χρ. Μ. Виланд (ум. в 1813 г.) переводит и объясняет некоторые письма Плиния; наш автор занимает и Аннетт фон Дросте-Гюльсгофф (ум. в 1848 г.) и Густава Фрейтага (ум. в 1895 г.).

М. фон. Альбрехт. Содержание // История римской литературы. Том II

М. фон. Альбрехт. Содержание // История римской литературы. Том I

М. фон Альбрехт. Содержание // История римской литературы. Том III

Книги ГЛК