И. Адо. Свободные искусства и философия в античной мысли
Перевод с франц. Е. Ф. Шичалиной.
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1. Основные теории воспитания
и общей культуры (παιδεία)
в классическую эпоху
Глава посвящена обзору представлений об общей культуре, παιδεία, присущих V и IV векам до Р. X. Если определить общую культуру как совокупность знаний, приобретение которых имеет целью наилучшее развитие личности, а не профессиональную специализацию, можно в общем и целом выделить четыре типа: традиционный (гимнастика, музыка, литература), риторический (софисты, Исократ), платонический (математические науки, диалектика) и аристотелевский (универсальная культура).
Глава II. Школьные системы и общая культура
в эллинистическую эпоху
В главе анализируются источники по школьной практике в эллинистическую эпоху: отныне публичное муниципальное образование заменяет частное или существует наряду с ним, что происходит начиная с III века до Р. X. в греческих городах Малой Азии и островов, а со второй половины столетия — в Афинах. Содержание этого публичного образования повторяет традиционный тип классической эпохи, т. е. оно заключается прежде всего в спорте, музыке и литературе. Наряду с публичным образованием процветали многочисленные частные школы грамматики, или «филологии», и риторики. Вопреки тому, что утверждает А.-И. Марру в своей статье Les arts libéraux dans l'Antiquité classique (в Arts libéraux et philosophie au Moyen Âge, Actes du IVe congrès international de philosophie médiévale, Montréal-Paris 1969, p. 12) и в иных местах (Histoire de l'éducation dans l'Antiquité), мы не обнаружили никаких следов существования цикла семи искусств в качестве «базового образования» ни в Греции, ни в Риме и Италии.
Глава III. Подготовительные этапы к формированию цикла
семи свободных искусств в среднем платонизме
В этой главе описывается длительное зарождение цикла семи свободных искусств в недрах среднего платонизма, и показывается, что первый важный шаг к созданию концепции цикла был сделан в рамках Новой Академии с реабилитацией риторики. Эта последняя стала рассматриваться, по крайней мере, начиная с Филона из Лариссы, как необходимый инструмент философа-платоника. То же самое отношение к риторике обнаруживается у Альбина (Алкиноя), Апулея, Плутарха и Максима Тирского, как, впрочем, и у всех греческих и латинских неоплатоников. Второй этап заключается в создании будущего quadrivium'a, засвидетельствованного в трудах Никомаха Герасского, поскольку именно у него мы впервые сталкиваемся с настоящим доказательством единства четырех математических наук. Никомах описывает их как τέσσαρες μέθοδοι, четыре дороги, ведущие к познанию умопостигаемых вещей. В VI веке неоплатоник Боэций, автор латинского переложения «Введения в арифметику» Никомаха Герасского, переведет τέσσαρες μέθοδοι как quadruvium, т. е. «четверной путь», — термин, который затем превратится в quadrivium. Функциональное единство математических наук, основанное на онтологии, останется после Никомаха основным элементом платонических учений, и математические науки отныне сохранят свое место в платоническом образовании вплоть до конца язычества. Этот подход был возможен только на соответствующем философском фоне и на основании учения, придающего отдельным числам онтологические функции. Что касается средневекового trivium'a, то во втором веке по Р. X. как такового его еще не существовало. Это значит, что три науки — грамматика, риторика и диалектика — не были еще связаны друг с другом и не рассматривались как целое с философской точки зрения, за исключением, возможно, стоицизма, где грамматика, не называемая по имени, подлежала рассмотрению в рамках логической части философии. Но в недрах платонизма, начиная с Филона из Лариссы, риторика и диалектика — в духе стоического учения — также рассматривались как части философии, а затем (у Плутарха, Апулея и Максима Тирского) грамматика, в свою очередь, стала приобретать значение вспомогательной философской дисциплины.
Глава IV. Рождение цикла семи свободных искусств в неоплатонизме
и условия его рецепции христианами в Средние века
Только в IV веке засвидетельствована система, разработанная, самое позднее, Порфирием в III веке, которая связывает, с одной стороны, три науки будущего trivium'a, а с другой — эти последние с четырьмя математическими науками quadrivium'a. Речь идет о второй книге трактата De ordine бл. Августина. Исследование этого текста позволяет обнаружить в том, что касается порядка занятий различными науками, многочисленные элементы неоплатонического учения: три плотиновские ипостаси, Единое, ум и душу; учение, согласно которому человеческий ум всегда находится в единстве с умом божественным; понятие божественного закона, записанного в разумной человеческой душе; определение человека как разумной души; вторичная роль памяти; обзор онтологии (II, 16, 44) в типично неоплатонических выражениях, не засвидетельствованных до Порфирия, параллели которым мы обнаруживаем у Порфирия, у Мария Викторина и у Клавдиана Мамерта. Более того, эти доктринальные подробности неоплатонического происхождения вовсе не имеют побочного характера, но выполняют структурирующую задачу в доказательствах; они служат для того, чтобы подкрепить центральный тезис книги II De ordine, согласно которому семь наук — это ступени, последовательно ведущие от воспринимаемого чувствами к умопостигаемому, что и составляет задачу собственно философии; именно последняя способна подняться над ними, т. е. достигнуть познания непознаваемого, Единого, с помощью апофатического богословия. Семь наук, таким образом, оказываются пропедевтическими дисциплинами не для философии как таковой, а для неоплатонической философии. Совокупность фактов приводит к выводу, что Августин использовал при сочинении II книги De ordine неоплатонический источник, вероятно, трактат Порфирия «О возвращении души».
Анализ второй книги De ordine Августина сопровождается рассмотрением произведения в девяти книгах неоплатоника Марциана Капеллы «Брак Филологии с Меркурием». Первые две книги описывают сватовство и брак Меркурия и Филологии, затем — апофеоз последней. Семь остальных посвящены свободным искусствам по отдельности. Мы объясняем аллегорию первых книг следующим образом: Филология является олицетворением знания, которое должна стяжать разумная человеческая душа, чтобы вернуться на свою родину и обеспечить союз с Божественным Разумом, Меркурием. И на самом деле, «Брак...» Марциана Капеллы — всего лишь изложение в аллегорической форме того, что Августин уже рассмотрел во II книге трактата De ordine: путь, который предстоит пройти душе, знание, которым она должна овладеть, чтобы после смерти суметь вернуться на небо. Но ответ Марциана Капеллы на этот вопрос — более обширный, чем у Августина. В то время как последний ограничивается семью свободными дисциплинами и философией, Марциан Капелла упоминает, кроме того, семь мантических искусств и теургию. Семь следующих книг описывают содержание этих необходимых знаний, насколько это возможно: семь мантических искусств не раскрываются; описание ограничивается семью свободными искусствами. Таким образом, цикл из семи свободных искусств у Марциана Капеллы, как и у Августина, вписывается в контекст неоплатонической философии; он был задуман как частичный ответ на вопрос, камими средствами разумная человеческая душа могла бы обеспечить себе возврат на родину.
В другой части главы подробно рассматривается гипотеза о влиянии «Дисциплин» Варрона на вышерассмотренные произведения Августина и Марциана Капеллы, и делается вывод, что таковое отсутствовало.
Завершает главу очерк роли Кассиодора и Исидора в передаче неоплатонического цикла семи свободных искусств христианскому Средневековью.
Глава V. Школьная система и общая культура в эпоху Империи
В этой главе рассматриваются литературные, эпиграфические и юридические источники, из которых мы можем почерпнуть сведения о распространенной школьной практике и общей культуре эпохи Империи. Эти изыскания привели к следующему результату: наиболее частым видом образования для детей высших классов общества в эпоху Империи было образование грамматическое и риторическое. Счету учились в рамках начального образования, предшествовавшего грамматическому. Получив (либо еще получая) риторическое образование, лишь незначительное меньшинство продолжало свои занятия и изучало философию, причем только философский курс (за исключением профессиональной инженерной или землемерной подготовки) давал возможность изучать математические науки тем, кто не довольствовался поверхностным усвоением нескольких элементарных положений. Цикл семи свободных искусств не играет роли институциональной основы общей культуры в эпоху Империи, как и в эллинистическую эпоху.
Глава VI. 'Εγκύκλιος παιδεία: понятие и содержание
Книга завершается рассмотрением различных случаев употребления в античной литературе термина ἐγκύκλιος παιδεία и его эквивалентов, таких, как ἐγκύκλιοι τέχναι, ἐγκύκλια μαθήματα, ἐγκύκλια προπαιδεύματα и т.д. Изучение контекстов позволяет установить, что эти термины связаны с некоторыми основополагающими представлениями научно-философской сферы: единством корпуса наук; необходимостью подготовки к философским занятиям, сформулированной в образе кругового пути и хоровода Муз, а также предполагающей для философов подчинение ἐγκύκλιος παιδεία философии; наконец, отождествлением ἐγκύκλιος παιδεία с «искусствами, основанными на рассуждении».
Все эти темы можно усмотреть в употреблении термина ἐγκύκλιος παιδεία у Филона Александрийского, что выдает влияние на этого автора современного ему среднего платонизма. К значительному влиянию Филона на использование этих терминов Климентом Александрийским добавляется влияние платонизма II века. Но и у некоторых других авторов можно столкнуться с термином ἐγκύκλιος παιδεία в таком контексте, который не позволяет точно установить его значение. Мы также рассмотрели эти случаи.
Совокупность этих изысканий приводит к тому выводу, что выражение ἐγκύκλιος παιδεία, вовсе не описывая какого-либо устоявшегося общераспространенного явления в плане образования, является плодом сложной философской рефлексии. В конце нашего исследования мы снова приходим к том), что было лейтмотивом всей работы: к теоретическому и философскому характеру всех античных классификаций наук и искусств.
Результат можно сформулировать следующим образом: «свободными искусствами» называли все занятия, достойные свободного человека, будь то интеллектуальные, спортивные или военные, в то время как понятие ἐγκύκλιος παιδεία ограничивалось «искусствами, основанными на рассуждении», и заключало в себе теоретическое представление о единстве всех наук.
И. Адо. Учебная программа для детей и юношей в эллинистическую эпоху. // Свободные искусства
и философия в античной мысли. II глава. Школьные системы и общая культура в Эллинистическую эпоху
rus
eng